Брайен Фрил - Колесо фортуны [=Кристал и Фокс]
Кристал. Видишь, Фокс, он же не хочет, да и все равно у нас нет Петиты.
Педро. Фокс, я на все готов ради тебя, ты же знаешь — на все что угодно. Но в пьесе играть — Боже сохрани! Скажи, Кристал, я ведь только с собаками и умею, а без них я никто.
Фокс. Ладно, заткнись. Вот завелся!
Педро. Фокс, ну правда…
Фокс. Забудь об этом.
Педро. Кристал, ты же знаешь…
Фокс. Говорят тебе: забудь. И хватит скулить. Папаша за тебя сыграет!
После вспышки Фокса воцаряется неловкое молчание. Фокс снова углубляется в газету. Педро умоляюще смотрит на Кристал, но та отворачивается. Пауза.
Кристал. Пожалуй, всем пора спать.
Начинает собирать чайные принадлежности. Никто не замечает появления ПОЛИЦЕЙСКОГО в полном мотоциклетном снаряжении — в защитных очках, крагах, бриджах и высоких, до колена, кожаных ботинках. Он стоит неподвижно, внимательно оглядывая сцену. Его молчаливое присутствие создает атмосферу надвигающейся беды. Говорит он мягким и сдержанным тоном. Первым его замечает Фокс, подняв глаза от газеты. Он мгновенно пускает в ход лучшие из своих манер, но его словоохотливость выдает внутреннее беспокойство.
Фокс. Добрый вечер, сержант! Дорогая, у нас гости! Сержант, вы немного опоздали на представление, но как раз успели на чашку чая. Дорогая, чашку чая джентльмену.
Полицейский молча обходит сцену.
Постойте, не вас ли я видел сегодня на представлении… ну да, вы стояли сзади в штатском. Так это были вы, шеф? Ваши очки меня сперва сбили с толку…
Полицейский. Фокс Мелаки?
Фокс. К вашим услугам, сержант. Присаживайтесь: в ногах правды нет.
Молчание. Полицейский останавливается перед Педро.
Полицейский. Как ваше имя?
Фокс (не давая Педро раскрыть рта). Это Педро, шеф. Гениальный дрессировщик собак. Один из лучших артистов в своем жанре. Работает в театре Фокса Мелаки вот уже…
Полицейский. Вы что — немой? Как ваше имя?
Педро. Пэдди Доннелан. А Педро — мой сценический псевдоним.
Фокс. А это Кристал, моя лучшая половина — так сказать, госпожа Фокс Мелаки или мегера, как я ее иногда называю.
Полицейский не обращает на него внимания.
Полицейский. Кто еще здесь есть?
Фокс. Вы хотите сказать, шеф, кто еще в моей труппе? Ну, во-первых, Папаша, отец Кристал. Он только что пошел бай-бай: старенькое сердчишко — штука ненадежная, сами понимаете. Приди вы буквально на минуту раньше, вы б его застали. О, это знаменитая личность, всю жизнь проработал клоуном, выступал с лучшими труппами Европы. А еще… еще… черт побери, это все! Час назад с нами был еще один актерский дуэт, но они, попросту говоря, смылись, не спросившись ни у меня, ни даже у вас. Не представляете, шеф, как трудно в наши дни угождать артистам высокого класса, когда телевидение…
Полицейский. Только четверо? Больше никого?
Фокс. Так точно, сержант. В данный момент — четверо. Нам остается лишь воздать молитвы и вновь разослать наших рекламных агентов. Настоящему таланту в Ирландии приходится нелегко, уж вам-то, шеф, это известно. Но когда на твои представления ходит добропорядочный деревенский люд, да еще с детишками, не станешь нанимать всякого проходимца, который просится к тебе в труппу.
Полицейский. Значит, в фургонах никого?
Кристал. Пойдите и обыщите, если на слово не верите.
Фокс. Никого, сержант. Ни единой души. Только мы вчетвером: Кристал, Педро, Папаша и ваш покорный слуга. «Нас мало, но мы счастливы, ибо все мы братья», — как сказал бы Шекспир.
Полицейский. Когда вы уезжаете?
Фокс. Когда уезжаем? Вот совпадение: мы как раз говорили об этом перед самым вашим приходом! Верно, дорогая? И вот, шеф, как у нас обстоят дела. Нам ничего не стоит пробыть здесь еще неделю, а то и больше. Ей-богу, если мы давали по пять представлений за вечер, то еще представлений на пятьдесят-шестьдесят нас вполне хватит, не так ли, душа моя? С другой стороны, мы обязаны придерживаться нашего расписания, иначе рекламные агенты поднимут крик и…
Полицейский. Так когда же?
Фокс. Когда? На самом деле, сержант, мы… мы пришли к единому мнению, что… что обещания надо выполнять… словом, мы снимаемся завтра утром.
Полицейский. И чем раньше, тем лучше; чтобы к полудню вас не было на моей территории.
Кристал. С какой это стати?
Фокс. Конечно, шеф, конечно. Все будет сделано, сержант. Нас это вполне устраивает. Нам действительно завтра к полудню надо быть в Ардбеге. Тамошний новый зал всегда в нашем распоряжении. Мы как раз и спорили: успеем туда или нет. Но мы успеем, шеф, не беспокойтесь. К полудню будем на месте. Фокс Мелаки еще ни разу не подводил зрителей. Положитесь на меня, сержант. Все будет в порядке.
Перед тем как уйти, Полицейский на мгновение останавливает взгляд на Кристал.
Полицейский. Мадам, я просто даю вам добрый совет. Прислушайтесь к нему.
Фокс. И мы вам очень признательны, шеф, очень признательны. Да, и не откажите в любезности указать нам правильную дорогу. Как быстрее: обогнуть Гленмор у подножия или напрямик через ущелье? Тут вам все карты в руки. А я, знаете, так давно не бывал в этих местах, что уж и не помню, какой путь ближе…
Уходит вместе с Полицейским, голос его постепенно затихает.
Кристал. Гестапо.
Педро. Может быть, он что-то вынюхивает.
Кристал. Фокс больно распинается перед этими людишками. Уж я бы им сказала!
Педро. Что толку с ними спорить.
Кристал. Значит, грязная работа! Терпеть их не могу.
Педро. Выходит, завтра трогаемся?
Кристал. Гестапо!
Педро. Я говорю, едем завтра, да?
Кристал. С какой стати?
Педро. Да Фокс же сам сказал: сказал, что мы…
Кристал. «Сказал — сказал!» Дать ему волю, мы бы вообще с колес не слезали. Нет уже, надо решать раз и навсегда: либо он сделает настоящий театр, как прежде, либо к чертям это занятие!
Педро поражен непривычно резким тоном Кристал.
Педро. Я только подумал… может, он хотел… Гринго пора ужинать.
Кристал. Уж я бы им ответила.
Педро. Спокойной ночи, Кристал.
Она его не слышит. Возбужденно гремя посудой, собирает чайные принадлежности. Справа входит ГАБРИЕЛЬ и останавливается, глядя на них. Ему лет двадцать. От Кристал он унаследовал прямоту, а от Фокса — душевную изощренность, и эти два качества уживаются в нем с трудом. На первый взгляд он кажется слабаком, но это ложное впечатление. На нем куртка с капюшоном и рубашка с расстегнутым воротом, через плечо — матерчатая сумка, какие обычно носят моряки.
Габриель (тихо, невыразительно). Переночевать хоть пустите, а?
Педро. Кристал! Смотри: Габриель!
Кристал оборачивается. Она не верит своим глазам.
Кристал. Габриель?.. Боже мой, Габриель! Это же Габриель, Господи Боже мой! (Бросается ему на шею).
Габриель. Кристал!
Кристал. Сыночек!
Габриель. Ужасно рад тебя видеть.
Кристал. Я сперва не разглядела в темноте… Педро-то сразу сказал, а я смотрю и не вижу…
Габриель. Я хотел сделать вам сюрприз.
Кристал. Педро, ты только посмотри, как он вырос! Настоящий мужчина!
Габриель. Педро!
Педро и Габриель обнимаются.
Педро. Добро пожаловать… Добро пожаловать домой.
Габриель. Как же дома хорошо! Ну, а вы-то как? Где Папаша, где Фокс? Где все?
Кристал. Фокс куда-то вышел. Папаша только что лег спать. Ну, а мы с Педро — вот! До чего же он возмужал! А когда ты приехал? Нас как нашел?
Габриель. Вчера вечером, из Глазго, пароходом, а дальше на попутках. Педро! Как твои собачки, старина?
Педро. Теперь у меня только Гринго…
Габриель. Всего лишь одна?
Педро. …но она… она… погоди, я тебе ее покажу…
Габриель. Не сейчас, давай лучше утром.
Педро. Такой собачки у меня никогда не было. Она мне как… она мне прямо как жена.
